НЕИСТОВЫЕ НЕСТОРИАНЕ

НЕИСТОВЫЕ НЕСТОРИАНЕ

Бахромхан Махдумзода. Директор Всероссийского Совета Евангельских Церквей

Данный материал посвящен теме евангелизации этносов, традиционно не исповедующих христианство, и основан на исторических примерах принятия Христа Спасителя их прямыми предками. Этот материал подкреплен академически выверенными историко-этнографическими фактами, которые могут стать идеологическим оружием для современной миссиологии. Ведь в настоящее время она руководствуется единственно Великим Поручением Господа.
Мы сами бывали свидетелями, когда цитаты Священного Писания, безотказно действующие на верующих, не находили отклика среди грешников. А это значит, что их надо убеждать еще и другими способами. В этом, как мы убедились на практике, помогает знание истории и этнологии, а особенно традиционных родословных — шаджара. Пришло время для евангелизации традиционных этносов нехристианского происхождения, которые изначально придерживались мусульманства, язычества и буддизма. К ним пытаются идти некоторые евангелисты, однако практика этого служения пока малоэффективна.
Почему же усилия остаются напрасными?
Прежде всего, из-за неподготовленности. Понадеявшись на традиционное «авось», миссионеры едут туда, где они зачастую чужды по незнанию языка, культуры, этнографии. Они не представляют, какого титанического творческого труда во славу Божью требует евангелизация Великой Степи до Великой Стены. Возможно, подспорьем станет тот факт, что этим путем за 15 веков до нас уже прошли несториане, которые в отличие от нас сумели совершить подвиг. Для них не было проблем языка, быта, физических лишений… Они шли в Степь, и везде их встречали как учителей, уважительно называя «абай». В условиях жесткой конкуренции они даже сумели евангелизировать живших в Степи буддистов, и Степь стала на некоторое время христианской. Уже потом, когда потомки Чингиса запретили их хождение в Монголии, там сумел утвердиться буддизм.
Что же нужно делать для благовестия?
Готовить кадры, и прежде всего из россиян. Потому что только Россия может взять на себя ответственность за просвещение нехристианских этносов, направив исторические и культурологические знания на служение во славу Великого поручения нашего Господа Иисуса Христа. Кроме того, эту задачу облегчит то, что в России мы найдем в достаточном числе представителей всех интересующих нас этносов.
Подвиг благовестия христиан-несториан заслуживает самого пристального внимания и изучения. Ведь зачастую миссионеры не знают языка, истории и культуры этноса, которому предстоит нести Благую весть. Возможно, с этим связано отсутствие результатов в работе сгрудившихся в городе нескольких сотен миссий?
Например, в Казахстане есть традиционно несторианские области, и это могут засвидетельствовать потомки казахов-несториан, знающих свою родословную — шаджара. Вызывает удивление и то, что миссии не работают в Узбекистане с его 25-миллионным населением или же в Таджикистане и Туркмении. По нашим данным, сегодня можно работать везде, даже в Китае и Туркменистане. Ведь в этом регионе существует громадный конгломерат ирано-тюркской расы. Если не считать таджиков и иранцев, только тюркосов 70 миллионов. В Узбекистане насчитывается 20 миллионов представителей коренного этноса, что выводит его на первое место как самое молодое государство в возрастно-демографическом аспекте.
Население этих регионов переживает кризисный период деградации, устремляясь в ХХI в. с рутинной средневековой идеологией и пещерной ментальностью. Очень остро стоит проблема морально-нравственных устоев. Ислам и шариат полностью себя дискредитировали. Женщин Востока еще в 20-х гг. раскрепостил поэт-ловелас Хамза, и теперь ни один диктатор не сможет обратно загнать их под паранджу. В настоящее время, когда современные веяния и мода светской жизни сильно отличаются от духовных традиций коренного этноса, миллионам женщин не доступны даже крохи элементарного земного человеческого счастья. Такова реальность их жизни.
В этой связи вспоминается случай посещения Ташкентской библиотеки, когда мы раздавали сотрудницам Библию. После этого у нас состоялась импровизированная беседа, и к нашему ликованию тридцать сестер захотели прийти в церковь для покаяния. Они теперь члены церкви на Карельской. Вот какова сила Слова Божьего, какой духовный голод в традиционных нишах ислама!
Бесчисленны проблемы центрально-азиатского региона. Для власти — те, которые чаще всего она создает себе сама: коррупция, ложная идеология, очковтирательство. Для тех, кем она управляет, — безработица, наркомания, проституция. К этому добавляются воровство и природно-экологические проблемы: безводье, засоление, нитратные овощи, недоброкачественные продукты питания, повышенная солнечная радиация. Самое время изменить ситуацию с помощью Слова Божьего.
Любой миссионер должен знать прежде всего историю, этнологию и культуру народа, которому он собирается благовествовать. К великому сожалению, организации, отправляющие миссионеров на Восток, не предъявляют к ним должных требований, и большинство из них плохо представляет, что такое казахская степь, которую в литературе и науке называют Великой.
Если современный христианский мир не сможет объединиться во Христе, чтобы вместе исполнить Его Великое поручение, даже по прошествии 2 тысяч лет, значит свои идеи будут насаждать другие религии. Как говорится, свято место пусто не бывает. Духовный вакуум прежде всех заполнит ваххабизм, неся с собой нетерпимость и террор. Ваххабизм и христианство совершенно полярны по идеологии и стратегии распространения. Ваххабизм удерживает своих адептов и даже не своих ахия (представитель мусульманской общины) из среды ортодоксальных мусульман, прибегая к грубой силе, угрозам и шантажу. Христианские же миссионеры призывают с любовью и кротостью, смирением, демонстрируя истинную нравственность. В конце ХХ столетия ислам при «помощи» ваххабизма настолько дискредитировал себя, что самые рьяные последователи отвернулись от него, а оставшиеся пребывают в сомнении. Эта ситуация в современном исламе могла бы пойти на пользу христианской миссиологии.
А это значит, что протестантской Церкви как никогда нужны грамотные, знающие религиоведы. Ведь и в протестантский альянс иногда внедряются различные культы и секты, по праву считающиеся еретическими и даже антихристианскими. К сожалению, недостаточно воспитанные в протестантских институтах идеологи типа Торквемады не предохраняют протестантские организации и церкви от проникновения в них вышеназванных ересей, называемых «кураевским движением» православия, тоталитарными сектами. Аум синрике, Живой поток, мормоны, сайентологи, Свидетели Иеговы и многие другие являются объектами для исследований «специалистов Тихнинского монастыря». К сожалению, обычно к перечисленному реестру добавляют и протестантские деноминации.
На сегодняшний день особенно актуальным является вопрос практической и теоретической миссиологии среди традиционно нехристианских этносов. Эту проблему ни один центр не сможет решить без грамотных служителей-специалистов: востоковедов, историков, культурологов, религиоведов, этнографов, языковедов. В самой России необходимо в первую очередь направить миссионерские усилия в районы «горячих точек», а также туда, где Евангелие Христово еще не утвердило свое место. Кавказ, Калмыкия, Башкортостан, Татарстан, Тыва, Алтай, Бурятия, Якутия… и еще много северных регионов. Но и в центрально-азиатском регионе, под которым понимается еще и западная часть Китайской Народной Республики — Уйгур-Синцзяньский автономный округ, люди должны услышать Благую весть. Следовательно, мы будем нуждаться в тюркологах, которых можно подготовить в России квалифицированно и быстро, как нигде в мире.
Композиция очерка «Неистовые несториане» состоит из трех взаимопроникающих частей: академической, фактологической и художественной, написанной от первого лица.
Первый основной раздел, «Генезис несторианства», хрестоматийно вводит нас в историю вселенских соборов, определивших христианскую идеологию после принятия Апостольского символа веры (для точности называемого Никео-Царьградским). Для того чтобы дать более полное представление об окружающем несториан мире, приводятся сведения о других религиях и событиях того периода. Здесь мы подробно не останавливаемся на гностицизме и манихействе, однако одним абзацем напоминаем, что манихейство с его гностической основой традиционно рассматривается как предтеча ересей: ариан, богомилов, павликиан, катаров, монофизитов, несториан.
В этой же части затронута проблема евангелизации огромного пласта тюркской расы, вплоть до Тихого океана, и даже язычников, находящихся среди этого конгломерата. Ведь вся тюркоязычная раса изнывает от духовного голода и даже не мечтает о том, что кто-то может прийти к ней со Словом Божьим.
Наиважнейшая наша идея — показать практической и теоретической миссиологии, что есть флаг — идеологическое оружие, с которым мы можем идти к этим народам с благовестием, утверждая, что их прямые предки были христианами!
Следующий раздел посвящен благовестию в регионах Центральной Азии. Возможно, многие сведения окажутся полезными для вас и вдохновят вас на служение во славу Божью.
Заключительный же раздел, имеющий право на самостоятельность, может показаться художественным вымыслом. Это история видавшего виды благовестника с бурной нелегкой судьбой, вовлеченного в исторический калейдоскоп событий. Кроме того, в этом повествовании от имени неординарного героя — большой географический охват и широкая историческая панорама, выдающиеся личности, национальные герои, много интересных событий… Пожалуй, самым ценным можно считать личное свидетельство пожилого человека из традиционно нехристианского этноса о Спасителе и Великом поручении, за которое нужно отдать жизнь!

Бахромхан Махдумзода

Неистовые несториане

Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и рожденного от Него.
1 Ин. 5:1
Весь мир делится на верующих и неверующих. В свою очередь, верующие делятся на идолопоклонников, мусульман, иудеев и христиан. Все эти религии также подразделяются на множество конфессий, а те еще на много деноминаций. Одним словом, как в русской многослойной матрешке.
Давайте разберем эту матрешку руками христианина. Буддизм по всем канонам религиоведения относится к политеистической идолопоклоннической религии. Не только потому, что его приверженцы поклоняются бодхисатвам и статуям светлейшего Будды, но и по определяющему принципу догматики реинкарнации. Последователей индуизма тоже можно отнести к идолопоклонникам как по атрибутике служения, так и по принципам догматики. Если строго подойти к католической и православной конфессиям, то церковная атрибутика, принципы служения и поклонение кресту-распятию, почитание икон, изображений Девы Марии, а также святых мощей и мумий имеют некоторые общие моменты с вышеназванными идолопоклонническими религиями, хотя, конечно, никто не станет относить эти конфессии к идолопоклонству. Но, с другой стороны, представьте на мгновенье, что во времена земной жизни Христа был изобретен электрический стул, газовая камера или успели бы уже придумать гильотину. Как вы думаете, стали бы мы в церквях поклоняться этим орудиям казни? Не зря у мусульман самой изощренной казнью считается побивание камнями (у персоязычных — сангинбурон, у тюркоязычных — ташбурон, легко догадаться, как звучит слово «камень» на иранских и тюркских наречиях — сангин и таш). Хотя ислам исповедует веру в живого Аллаха (еврейское «Аль илах»), однако атрибутика и принципы вероисповедания напоминают язычество. На этом и зиждется современный конфликт ваххабизма и ортодоксии. Что же касается иудаизма, здесь наблюдается парадоксальная ситуация, когда часть иудеев прекрасно сознает роль Христа Спасителя в истории своего народа, но в большинстве своем они консервативно и традиционно держатся религии отцов. Главной причиной этого является сама история народа, который еще не до конца осознал, что живет на земле обетованной и по-прежнему ощущает прошлое свое пребывание на чужбине в рассеянии, «как разбросанные камни», когда самой первостепенной необходимостью было держаться раввината, чтобы сохранить диаспору, общину, семью, голову, наконец. Это очень естественно и понятно. Лишь тогда, когда евреи проникнутся ощущением своей исконной избранности, они по-настоящему признают Христа личным Спасителем. Возможно, тогда полнота времен исполнится. Одно ясно верующему человеку: Господь не оставит свой избранный народ без истинной веры и правильного пути.
Используя образное сравнение системы религий с матрешкой, можно сказать, что несторианство нашло свое место в христианской матрешке. По большому счету, несториане, чья церковь старше православной и многих других за исключением католической, сквозь громаду веков пронесли свою христианскую веру и сохранили свою многовековую религиозную культуру, свою церковь.
Многие удивятся, когда узнают, что несторианская конфессия христианства существовала и процветала в Азии на протяжении многих веков. Воистину неисповедимы пути Господни! Или если сказать более приземленно: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Надо же было такому случиться, что объявленный еретиком и высланный в ссылку епископ Несторий, обосновавшись прочно в городе Самарканде, создал мощнейший епископат, простиравший свое влияние на Дешти Кыпчак (великая Степь — ныне Казахстан и территории далее на восток до Монголии, на запад до Венгрии в средние века), Уйгурский каганат и далее в Китай. Потомков несториан можно обнаружить в современном Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане и некоторых районах Китая, например в Кашгаре.
Евангелизация и миссионерское служение стали основной деятельностью несториан. Было бы неплохо, если бы современные церкви помнили об этом к соей пользе! Ведь тот факт, что на современных мусульманских территориях христианство предшествовало исламу, может стать идеологическим флагом для евангелизации атеистов, мусульман и язычников Азии. Поэтому так интересна сама история прихода на эти земли несторианской конфессии.
Не так уж велик подвиг евангелизации среди традиционно исповедовавших иудаизм либо христианство народов. Если в Германии, стране великого Лютера, значительная часть взрослого населения по-прежнему является атеистической и не поддается никаким призывам Церкви, значит благодать Божья в виде евангельской истины не излилась на этих людей. С одной стороны, это страшно, ибо, только исполнив Великое поручение, мы приблизим пришествие Господа нашего Иисуса Христа. С другой же стороны, это справедливо, ибо Господь усмотрел евангелизацию язычников раньше упорствующих иудеев и неверующих, происходящих из традиционно христианских семей, общин, стран. Ведь сказано: «Последние будут первыми!» Вспомним в этой связи святого апостола Павла, огненноречием своим совершившего величайшие подвиги в среде язычников. По сути исторической фактологии христианства, Павел был первым патриархом-миссионером, ему помогали его ученики и сподвижники, являя нам пример коллективного служения и труда на Божьей ниве.
Вот и мы, помня о Великом поручении, попытаемся в этой статье найти моральное базисное основание для евангелизации народов, проживающих на современных мусульманских территориях, чтобы идти к ним смело, обоснованно и доказательно ссылаясь на это основание как на действенное идеологическое оружие миссиологии. Возможно, колоссальная работа, проделанная миссионерами-несторианами на Востоке, и станет таким основанием. Ведь похоже, что пока еще в миссиологии никто не говорил об этом вслух.

Генезис несторианства

Древние источники дают нам ряд свидетельств о существовании христианства в этом регионе.
Еще Аль Бируни в своем знаменитом труде «Сведения древних народов» указывал, что в Самарканде до арабского периода наряду с зороастризмом существовал влиятельнейший христианский епископат «насоро, возглавляемый мобад-дастуром Настори»(мобад — зороастрийский жрец, дастур — духовный лидер).
Насоро — производное от «наср», по-арабски «писание». Как известно, арабо-персидская традиция называла христиан «людьми Писания», это повелось еще со времен Моисея, которого называли «Мусо-и Китаб-ульлах». В этой же традиции считается, что именно Моисею Всевышний ниспослал Книгу Писания. У зороастрийцев священнослужителей называют «дастурами» либо «мобадами», патриарха «Мобедан-мобад» (главный жрец). «Настори» — без сомнения Несторий. Значит, его имя было известно и знаменито, это говорит о том, что христианство имело значительный авторитет.
Другой арабоязычный автор, по происхождению тюрк, Махмуд Кашгари, приводит личное свидетельство о том, что в юго-восточном Дешти Кыпчаке, Узгенском царстве и Уйгурском каганате существовали и процветали общины христиан с центром в Согде.
Великая Степь называла несториан, проповедующих Евангелие, «абай», и это нарицательное обозначение христианских миссионеров можно найти в любом манускрипте средневековья. У бурятов самым значительным героем, даже стоящим выше Чингиса (по преданию, Чингисхан захоронен здесь на каменистом дне реки, на ее излучине; для того чтобы произвести захоронение, реку на время повернули в другое русло, а после захоронения опять пустили в свое), считается Гэсэр. Его называют абай-Гэсэр. Народный эпос «Гэсэр» исполняется в традиционном алтай-енисейском (аккомпанемент при помощи инструмента чанковуз у алтайцев, башкир, бурят, казахов, калмыков, кыргызов, татар, тувинцев, узбеков, якутов) гортанном стиле наподобие других древнетюркских либо монгольских сказаний. По сюжету напоминает кыргызский «Манас». Символично, что, по преданию, абай-Гэсэр, спустившись с небес, принимает священный ритуальный молочный напиток из рук человеческого вождя.
Из язычества и шаманства, бурханопоклонения (каменный истукан называется по-тюркски — бурхан) и тотемизма, тангрипоклонства (главный Дух природы называется по-тюркски — Тангри) и фетишизма выгодно выделялись и занимали все более прочные позиции буддизм и зороастризм, несмотря на доминирующие в них идеи дуализма и реинкарнации. Появление же идеи спасения через жертвенность живого Бога было вне идеологической конкуренции, прежде всего благодаря гармонии и логике всей концепции. Пожалуй, ранний буддизм, пришедший в этот регион еще в кушанский период (конец I–III вв. н.э.), и автохтонный зороастризм, который до сих пор присутствует в быту, не взирая на тринадцативековое присутствие ислама, заложили базисный фундамент для полного и безоговорочного принятия норм христианской морали.
Отношения же ислама и христианства — отдельная и серьезная тема для обсуждения. В рамках этого материала можно лишь заметить, что Мухаммад объявил Иисуса Христа своим предшественником — посланцем единого Бога, ныне пребывающем на четвертом Небе (сам Всевышний — на седьмом Небе), куда вознесся живым. Есть в современной науке и тезисы, открыто заявляющие о том, что ислам произрос из несторианства.
Взаимоотношения христианства и ислама складывались по-разному. Первые притеснения христиане, проживавшие в этом регионе, испытали от арабов, которые обложили всех, не исповедующих ислам, подушными налогами. Однако, несмотря на это, можно сказать, что они отличались веротерпимостью, и Самарканд-ский епископат процветал, проводя евангелизацию в тех областях, которых не достигала нога бедуина. Прежде всего, это были юго-восточные районы Степи, а также районы империи Чин-Мо-Чин, потому что именно здесь в битве при Келесе китайцы навсегда отбили у арабов охоту соваться в Степь.
Арабы не смогли насадить ислам в тех районах, жители которых противостояли армии халифата. Как, например, в знаменитом сражении при Таласе, задуманном гением корейского полководца Гяо Сянь-чжи. Он командовал армией империи Тан, объединенной с войсками коренных народов Ферганы и Степи. В битве при Таласе за халифат сражались арабы, небольшая исламизированная часть согдийцев (предки современных таджиков) и тюрок. За империю Тан — большинство тюрок, уйгуры, тибетцы, корейцы и коренные китайцы — ханьцы. После первого серьезного поражения арабов от сил Степи севернее Шаша они были вынуждены вернуться в Голодную Степь и удовлетвориться завоеванием Усрушаны.
Здесь им стало известно, что согдийцы нашли приют в Фергане, спешно перебравшись в долину. Тогда Кутайба ибн Муслим Аль-Бахиль решительно направил войско вслед за беженцами Согда внутрь Ферганской долины. Все города отчаянно и упорно сопротивлялись. Самое героическое сопротивление, закончившееся сокрушительным поражением правого крыла арабской орды, оказал город Коканд. В средневековых фолиантах его называют Барбар. Арабы окружили городские стены со всех сторон, в тот период территория города ограничивалась нынешними улицами Ходжентская на юге и Спортивная на севере. Кутайбе долго не удавалось захватить крепость и наконец он передал командование Мавлоно Джахфару, приказав ему взять крепость, а сам с остальным войском отправился вглубь долины на восток, где из-за нежелания подчиниться новому халифу Сулейману был зарезан своими же сахабами (изначально последователи Пророка, впоследствии соратники, сотоварищи) в местечке Гуруч-Мазар, ныне расположенном в Андижанской области Узбекистана.
Оставшиеся под Кокандом исламские завоеватели были уничтожены вышедшими на открытый бой горожанами, которые и похоронили всех «рудапо» (безжизненное тело) в одной большой общей могиле. Погибшего бесславно в исламе называют «шахид», завоевавшего же большую военную славу называют «гази». Братскую могилу арабских шахидов народ Коканда назвал «Шахид-Хона», что со временем стало произноситься как Шайхон, и ныне на месте захоронения расположено самое большое городское кладбище, на котором находится также могила Мавлоно Джахфара. Любопытный факт — в любое время года на могиле цветет красный цветок, символизирующий шахидизм.
Не оказывали сопротивления арабам только в районе Маргинана (город в Центральной Фергане), где еще до описанных выше событий, за 85 лет до кровожадного Кутайбы, обосновался ближайший верный сахаб самого Посланника (Мухаммада), лучник Муез ибн Джабаль. Он прибыл сюда по личной просьбе Пророка Мухаммада проповедовать ислам. Посадив Муеза на своего любимого белого верблюда, Расулульлах (Мухаммад) сам повел его за черту Мадинат-ан-Наби, в пустыню. Сидя верхом, Муез заплакал и взмолился: «Расулульлах! Позвольте мне идти, а Вы садитесь. Не гоже Посланнику Аллаха идти пешком, когда такой недостойный, как я, едет верхом». На что Пророк ответил: «Эх, Муез! Не знаешь ты, какой подвиг совершаешь во имя веры, а не корысти ради; ты совершаешь хиджр, отправляясь проповедовать наши заповеди среди невежественных народов Машрик, в одном из городов которого, по названию Сундук-уль-Орифун, просвещенные язычники уже готовы к твоему служению. Мы с тобой теперь на этом свете не увидимся, а встретимся в день Машхар, когда Исо Алайх-Салом (имя Иисуса в исламе) спустится с четвертого неба и будет судить всех…» После таких слов Муез с плачем упал с верблюда на песок и, обнявшись, они с Пророком долго рыдали, прощаясь навсегда.
Хазрат Муез ибн Джабаль прибыл в Маргинан в 630 г. и обосновался в пригородном селении Сурх-Тепа. До сих пор сохранился здесь мазарный комплекс (культовое сооружение над гробницами святых), включающий в себя, пожалуй, самое древнее, еще прижизненное хранилище волоса Пророка «Муй-Муборак», мавзолей самого Хазрат Муеза, мечеть, поздний суфийский атрибут — чилляхону (подземное помещение, где суфии совершают узлат — уединение от мира) и древнее кладбище, огороженное райским садом. Заслуга Муеза ибн Джабаля в том, что местные люди, уже став правоверными мусульманами, не сопротивлялись воинам ислама, а принимали их как своих «ахия». Поэтому в районе Маргинана (современный Маргилан) нет ни одной арабской братской могилы.
До прихода арабов территория Самарканда и близлежащие области назывались Согдом, жители этого региона бежали в Ферганскую долину от арабов и, укрепившись в высокогорном районе, назвали его в честь своей прародины Сох. Арабы вошли в Фергану в 715 г., они смогли оккупировать только левобережную от Сыр-Дарьи часть Ферганы. Правобережную Фергану держал в своих руках могущественный царь Касана Алутар. Арабы так и не смогли перейти Сыр-Дарью, а в 739 г. воинственный Арслан Тархан вообще погнал их вон из долины.
Есть и еще одно свидетельство о существовании христианства в этих областях. Махмуд Кашгарский, серьезный ученый-историк и лингвист, свидетельства его существенны, говорит, что «в Исфиджабе и Таразе, в Кашгаре и Узгенде вплоть до Кубы (современный р/ц Кува. — Б.М.) жил народ согдак, исповедующий Масиха (Иисуса Христа) и говорящий на двух языках: согдийском и тюркском». Это документальное свидетельство можно считать историческим источником, подтверждающим тот факт, что предки современных таджиков (согдийцы) и представителей тюркской расы исповедовали Христа.
Какова же судьба этих земель теперь?
Кашгар — западная провинция Шинг-Шонг Китайской Народной Республики, по-русски Синь-Цзянь, в ней проживают 17 миллионов жителей, представители 47 национальностей, 13 из которых, по китайским меркам, являются основными. Этот район граничит на протяжении 5400 км с Афганистаном, Индией, Казахстаном, Кыргызстаном, Монголией, Пакистаном, Россией и Таджикистаном и занимает шестую часть площади всего Китая.
Узгенд — районный центр Ошской области Кыргызстана.
Кува — районный центр Ферганской области Узбекистана. Кстати, здесь в 1956 г. археологическая экспедиция обнаружила три буддийских и три христианских храма. Еще больше христианских храмов было обнаружено в городе Узгенде, который довольно длительный период средневековья играл значительную роль на Востоке, являясь столицей сильнейшего государства, неоднократно покорявшего Мавераннахр и Чин.
Чимкент — крупный город в Казахстане, в настоящее время носит средневековое название Исфиджаб.
Вот какие свидетельства мы находим в восточных текстах. Посмотрим теперь на эти события с другой стороны. А именно со стороны западных источников.
Несториане появились в центрально-азиатском регионе после известных вселенских соборов, осудивших Нестория, который был в то время епископом в Константинополе. Юрисдикция константинопольской митрополии распространялась на большую часть Малой Азии и Балканского полуострова, а также далее на территорию Ирана, на окраинах которого находился Согд.
Халкидонский собор 451 г. подтвердил учреждение митрополии в Константинополе, несмотря на несогласие римского епископа. В действительности главенство этой митрополии распространилось на весь восточный христианский мир. При этом авторитет римской церкви заметно упал. События сопровождались ожесточенными теологическими диспутами, которые вновь разгорелись в лоне христианского мира после первой систематизации догмата о троичности. Теперь они кажутся далекими от повседневной действительности. В споре с арианством теологи сумели утвердить тезис о том, что евангельский Христос не был низшим божеством и субстанционально был идентичен Отцу. После этого стал актуален вопрос: как могло произойти слияние их субстанций?
Сохранил ли при воплощении Христос свою божественную природу или же приобрел еще и другую, человеческую? Не стоило бы заниматься такими абстракциями, если бы новый конфликт по этому вопросу не привел к глубокому разладу в христианстве V в., который положил начало, с одной стороны, так называемой несторианской, а с другой — монофизитской церквям.
Один из осужденных на Константинопольском соборе 381г. епископов — Аполлинарий из Лаодикеи пытался обойти эту трудную проблему, доказывая, что как у человека тело и душа нераздельны и образуют одну личность, так и в Христе следует видеть одну-единственную божественную индивидуальность. Это и было учение, которое преобладало в александрийской церкви со времен Афанасия. Но отцы антиохийской школы, исходя из иной антропологии, более близкой к аристотелевской традиции, отрицали, что в Иисусе имело место полное слияние человеческого и божественного начал. Диодор из Тарса и Феодор из Мопсуестии утвердили догмат о сосуществовании в Иисусе двух разных, завершенных в себе личностей. Однако «личность» и «природа» для многих означали одно и то же.
Некий монах из Евфратской части Сирии, по имени Несторий, получивший образование в Антиохии и возвысившийся к 428г. до высокого сана константинопольского епископа, сделал из этих споров вывод, что Мария не может быть почитаема как «матерь Божья», или theotokos (теотокос), ибо она есть всего лишь «мать Христа», смертного, как и все другие. К этой проблеме и восходит начальная доминанта несторианства. Вопрос о том, как ее называть: Богородица или человекородица был разрешен Несторием как «Христородица». Однако не случайно в этот период возникает такой вопрос. Возникший чуть позже Кодекс Юстиниана гласит о доминирующем юридическом праве материнства даже в определении рождения человека. Надо помнить, что империя была сущей клоакой, где проходили все и, разбрасывая семена, дарили детей женщинам. Поэтому необязательно было знать, от кого родился ребенок, от легионера ли, матроса ли, а может, простой пастух его отец, главное, он должен был знать свою мать. У евреев такой порядок сохранился до сих пор. По традиции, иудея называют Исаак бен Сарра (хотя отец Авраам). И не зря в Новом Завете имя «Мария» мы встречаем еще много раз после рождения и спасения Иисуса в период избиения младенцев, а имя отца его земного, Иосифа-плотника, в дальнейшем нам не встретится.
Утверждение Нестория оскорбило большинство верующих, и особенно весьма могущественных монахов в новой имперской столице. Начались беспорядки и волнения. Чтобы уберечь общественные устои, вмешались власти. Несторий, имевший большой авторитет и пользовавшийся большим уважением в первую очередь благодаря своей аскетической жизни, подвергся ожесточенным нападкам. На римском синоде в 430 г. епископ Целестин одобрил критику. Феодосий Второй созвал в 431г. в Эфесе новый вселенский собор, третий по счету. Не дожидаясь прибытия антиохийской делегации и представителей Рима, Кирилл Александрийский спешно настоял на осуждении Нестория, который был вынужден в следующем году оставить епископские функции. На первой сессии собора присутствовали 153 епископа (вселенские соборы могли проходить на протяжении нескольких лет, и их работа проводилась сессиями).
Когда прибыли опоздавшие, положение в корне изменилось и Кирилл вынужден был бежать в Александрию, где занял откровенно враждебную соборным идеям позицию (он стал выступать против всех соборных решений). Один из преданных ему монахов, Евтихий, разработал новое истолкование христологической доктрины, радикально противоположное взглядам Нестория. В новой доктрине считалось недопустимым помещать на одну плоскость человеческую природу и Иисуса природу обычных смертных и считалось, что природа Иисуса и могла быть только одна — Божественная.
Сторонники евтихиевой теологии были прозваны по-гречески монофизитами, то есть «приверженцами одной природы». Положение еще больше запуталось. В 448 г. новый константинопольский епископ Флавиан добился осуждения Евтихия местным синодом.
Но преемник Кирилла, Диодор Александрийский, пользовавшийся влиянием при дворе и поддержкой великого камергера Хрисафия, сумел в 449г. созвать другой всеобщий собор в Эфесе, одном из крупнейших культовых центров Девы Марии. Нагнетая атмосферу вселенского собора, нарушая соборную процедуру и регламент, Диодору удалось с помощью императорской гвардии реабилитировать Евтихия и низложить Флавиана. Римский епископ Целестин, с которым даже не посоветовались на этот счет, назвал соборный контингент «бандой разбойников». После смерти Феодосия Второго в 450г. партия, благосклонная к Евтихию, потерпела поражение.
Сестра покойного царя Пульхерия и ее муж, сенатор Марциан, провозглашенный императором Востока (450–457), принадлежали к партии его противников. В Халкидонии в 451г. состоялся IV вселенский собор, на который съехались более 500 епископов, все представители Востока, за исключением лишь двух посланцев римского епископа. Требование особых прав для константинопольского епископского престола, санкционированное собором, вызвало протесты Льва Великого.
На догматической почве было подтверждено осуждение как Нестория, так и Евтихия. Хотя формулировка нового догмата, который вызывал такое количество споров, показалась лишь искусственным решение вопроса: «Две разные и нераздельные природы в одном лице». Несториане и монофизиты отвергли ее, и обе фракции организовали собственные церкви.
Такова история, которая привела к появлению христианства на землях, о которых мы немного узнали из приведенных выше источников, дошедших до нас с Востока. Проследим дальнейший ход событий. Что же стало с Несторием и его сторонниками? Можно найти несколько вариантов развития этой истории.
Один вариант предлагает нам атеист Амброджо Донини в книге «У истоков христианства» (Донини А. У истоков христианства. М., 1989. С. 302). Нам представляется, что он был не корректен и допустил ошибку, заявляя, что «уединившийся на некоторое время в одном из антиохийских монастырей, Несторий сумел сбежать в Аравию, потом в оазис Эль-Харга, где умер незадолго до начала Халкидонского собора».
Однако далее автор направляет нас по верному маршруту. «Его сподвижники были изгнаны с территории империи, многие перебрались в Персию». Совершенно верно, если не обращать внимания на то, что государство Иран стало называться Персией лишь только в позднее средневековье, а во времена рассматриваемые называлось Эраншахр, во главе с шахиншахом (царем царей), и простиралось от Индостана до Дешти Кыпчака, от Памирских отрогов до Кавказа, а также было подразделено на 18 сатрапий (сат — сто, рабад — предместье этимология названия московской улицы Арбат).
Здесь, в центре Междуречья центрально-азиатского, в славном городе Самарканде, где, несмотря на массовость зороастризма, господствовала веротерпимость, несториане сумели создать мощный христианский центр, концентрическими кругами евангелизирующий окружавший епископат языческий мир. Эти круги, расходясь, доходили до Великой Степи и Великой Стены, почему мы и видим сегодня несториан гражданами Китайской Народной Республики. Именно здесь нужно искать корни мифа, превалирующего у современных религиоведов атеистической закалки, о побеге Христа с матерью Марией в Самарканд. Согласно этому мифу, Иисус якобы не погиб на Голгофе, а спасся бегством и, прожив более века, умер где-то в Гималаях. Если прямо сказать: история в стиле Рериха. Но есть еще более прозаический вариант появления подобного мифа. Очевидно, авторы легенды, узнав историю Нестория, решили рассмотреть ее применительно к Спасителю.
Вернемся к информации Донини: «Под покровительством персидских царей несториане быстро образовали раскольническую церковь и основали патриархат в Селевкии-Ктесифоне, близ нынешнего Багдада». Вновь неточность, эта территория уже не называлась Селевкией, как в период эллинизма, а Ктесифон был столицей Эраншахра, которым правила сасанидская династия. По Ветхому Завету мы знаем, сколь значительны были милости шахиншахов ахеменидской династии для развития религии Живого Бога и вообще для блага всего еврейского народа. Но и в средневековье мы видим не меньшую благосклонность шахиншахов сасанидской династии к прививанию христианства на благодатной земле Эраншахра. Сасаниды — сыновья Сосона — иранская династия (226–641) эпохи Среднеперсидского государства; это время ознаменовалось борьбой с Римом и Византией и мощными внутренними социально-религиозными движениями манихеев и маздаковцев. Христиане всегда должны с благодарностью помнить благодеяния шахиншахов Ирана начиная с времен Ахашваруша и Кира Великого до Яздигарда, а если кто сомневается, пусть внимательно почитает историю. Иранцы, воспитанные на нравственных основах (гуманизм и доброта) зороастризма, благоволили к вере в Живого Бога, и не зря именно здесь зародилась экуменическая религия бахои.
Дальше Донини пишет: «Воодушевленные идеями активной миссионерской деятельности, они (несториане) проникли в Индию и Китай». Здесь мы можем полностью с ним согласиться. В Эраншахре даже появился знаменитый пророк Мани (216–276), сумевший в своем учении соединить зороастризм с христианством несторианского толка и распространивший это вероучение вплоть до Поднебесной. Манихейство было официальной религией Уйгурского царства. Оно напоминало гностицизм в русле разработанной Мани особой философской системы, выражающей единую четко разработанную дуалистическую философию. В ней соединяется христианское мышление, зороастризм, другие восточные религии. Человек, по этому учению, произошел путем эманации существа, которое, в свою очередь, было эманацией более высокого уровня, так называемого правителя царства света. Правителю царства света противостоял правитель тьмы, которому удалось обмануть первого человека, в результате чего тот стал сочетать в себе свет и тьму. Душа произошла от царства света, однако тело человека связало его с царством тьмы. Спасение состоит в освобождении света души от рабства человеческого тела. Это может произойти только путем возгорания света, то есть через Христа. Манихеи придавали настолько большое значение аскетической жизни, что рассматривали половое влечение как зло и проповедовали безбрачие. Шахиншах Бахрам I приказал казнить Мани, и в столице Эраншахра Ктесифоне, в год 276 от Рождества Христова с пророка Мани содрали живьем кожу, вот так.
Даже такой великий мыслитель, как Августин, занимаясь поисками истины, в течение 12 лет был учеником манихеев. Наконец, еще одна важная для нас информация Донини: «Согласно преданию, именно несторианский монах просветил Мухаммада относительно христианского вероучения». Об этом случае упоминается также в хрониках армяно-григорианской церкви, в которых он связывается с тем местом, где паломники-хаджи забрасывают камнями дьявола-шайтана. Особенно красноречиво описывает эти события Мовсес Калон Катуаци. Возможно, поэтому при мусульманских халифах несториане жили в мире и пользовались терпимым отношением к их вере.
Однако нашествие арабов в центрально-азиатское Междуречье (Мавераннахр) в начале VIII столетия и гонения на зороастризм, являющийся патриотической религией, серьезным образом повлияли на положение несториан центрально-азиатского региона. Постепенно и особенно интенсивно после монгольского нашествия они начали мигрировать в Китай, где арабы не сумели обосноваться. Доказательством динамики продвижения несториан на Восток являются археологические и архитектурные памятники Согда, Шаша, Ферганы, Исфиджаба, Тараза, Дешти Кыпчака. Если нашествие арабов подвигнуло несториан на миграцию, то нашествие монголов в XIII в. привело их церковь к упадку. В XVI в. меньшая часть несториан вошла в сообщество с Римом и известна ныне как «халдейская церковь». Другие сохранили независимость, и по сей день их численность отно-сительно велика в Курдистане, Сирии и на Кипре. Их патриарх всегда носит традиционное имя Симеон, священники вступают в брак, епископы воздерживаются от него.
В центрально-азиатском регионе больше всего несториан сохранилось в юго-восточном Казахстане, самом благодатном оазисе степи, а также частично в Кыргызстане. Здесь мы наблюдаем высокую результативность миссионерского служения и эффективную евангелизацию. Именно в этих районах христианство побеждает ислам и язычество. Возможно, это связано еще и с тем, что миссионеры всего христианского мира молятся за эту параллель, окно 20/40, в котором пока не утвердилась Благая весть.
История взаимоотношений казахских и кыргызских номадов и несторианства очень интересна. Ни один из грамотных, знакомых с историей представителей этих народов не может с убежденностью утверждать, что его предки были мусульманами. Вся тюркская раса на территории СНГ насчитывает более тридцати народов-этносов, большинство из которых так и не были исламизированы в полном смысле этого слова. Кыргызы, перемещаясь с берегов Енисея на Памиро-Тианьшаньский ареал, познакомились с несторианством, однако, став на новом месте вассалами кокандских ханов, кыргызские манапы заставили зависимых от них сородичей в обязательном порядке принять ислам. Поэтому кыргызы считаются номинальными муслим. Такой тезис подтвердит и наука. Номадоведы знают, что кочевники не подвержены религиозности. Прелюбопытная деталь истории. Казахи юго-восточных оазисов Исфиджаба, Тараза и далее на восток были христианами-несторианами. Несторианами были и народы, населяющие нынешнюю территорию Кыргызстана.
Возвращаясь к истории несторианства, встает вопрос: как случилось, что несториане, проведя большую работу по евангелизации огромной территории и добившись колоссальных успехов, все-таки оставили землю Мавераннахра?
Каким бы ни был ответ на этот вопрос, нам важно помнить, что именно они были пионерами миссионерского движения, героями распространения Благой вести на языческом Востоке, продолжая подвиг святого апостола Павла. Это имеет большое значение прежде всего для современной миссиологии. Справедливости ради стоит помнить, что население Ферганы, Ташкента, Самарканда, южного Казахстана и современного Кыргызстана действительно исповедовало христианство, которое было элитной религией того периода на фоне буддизма, зороастризма, идолопоклонства (бурханизма), тангризма, шаманизма и др. Говоря проще, христианами того периода были самые интеллектуально развитые личности, занимающие в обществе определенное привилегированное положение. Пикантный отголосок этого явления можно встретить в этих краях и теперь. Знающие свое происхождение и хорошо разбирающиеся в родословной — шаджара (родословное древо) казахи признаются в том, что их предки были христианами-несторианами.
Это ли не знамя для современной миссиологии?!
В справочнике по религиям Китая можно проследить, как локально и количественно несториане распространялись в Поднебесной. Даже в самом Ханбалыке (название Пекина при монголах) было достаточно миссионеров-несториан. Современные исследования доказывают, что путешествия Марко Поло не было и книга псевдоавтора под этим именем — не более чем плод фантазии выдумщика монаха-отшельника. Во дворце Хубилая (1260–1294), внука Чингиса, проповедовали несториане, добившиеся покаяния императрицы и сына, умершего молодым. И это неоспоримый факт. Первоначально они утвердились в Западном Китае, и нынешняя провинция Шинг-Шонг надолго превратилась в их вотчину. Веротерпимость этого района привела к тому, что здесь успел пустить глубокие корни также пришедший из Ферганы буддизм; в результате его распространения строилось множество храмов и монастырей типа знаменитого Шао-Линь.
Именно эта традиция глубокой духовности и терпимости к чужой культуре породила тибетский ламаизм. Между тем каменные обоо (груда камней, сложенная на перевалах или вершинах гор, служащая местом поклонения духам) встречаются на Тибете и в Монголии, в Западном Туркестане и Кыргызстане. Жители этого региона веруют по принципам народного языческого ислама, идолопоклонства (бурханизм), тангризма (вера в духов природы), различных видов тотемизма и фетишизма, шаманизма. Поэтому сложенные из камней в человеческий рост обоо считаются священными и почитаются всеми, а над гробницами устанавливается туг —конский хвост на шесте, обозначающий герб и знамя захоронения одновременно. С другой стороны, здесь можно неожиданно встретить экуменизм чистейшей воды. Бывает, что высокогорный мазар когда-то являлся мугханой (дом огня) для зороастрийцев, буддийским храмом, церковью христиан, местом камлания шаманов и погребения знаменитого суфия.
Братья кыргызы только с XVIII столетия заселили эту территорию, а до этого обитали на берегах Ана-Сай (Мать Реки). По археологическим и нарративным научным свидетельствам, христианство дольше всего из прочих оазисов Мавераннахра продержалось в Фергане (до XIII в.), Исфиджабе и Таразе (до XV в.). Закат христианства в Фергане и перемещение его в Китай было связано с упразднением Узгенского царства, где христианство совместно с манихейством было возведено в ранг государственной морали. На юге Дешти Кыпчака христианство несторианского толка было трансформировано под воздействием монгольских традиций Ясы (свод законов, установленный Чингисханом).
В этих областях атрибутика несторианства была обнаружена русскими исследователями XIX сто-летия.

Эволюция несторианства

Обращаясь к вопросу эволюции несторианства, необходимо упомянуть ассирийцев, которых можно встретить в странах Ближнего Востока, в США и в Российской Федерации. Верующие ассирийцы в любой энциклопедии относятся к несторианам.
В Москве конца 80-х проживало около 3200 ассирийцев по переписи. На самом деле их должно быть в два раза больше, и этому есть масса причин. Выходцы из Закавказья значатся по документам армянами, грузинами и даже русскими. Московская община ассирийцев образовалась в годы гражданской войны, когда после разгрома антиосманского восстания в 1914–1918 гг. в Турции было уничтожено более полумиллиона ассирийцев. Это привело к тому, что большинство ассирийских родов, обитавших на землях турецкого Курдистана: Гяварная, Джилвая, Дизная, Куная и др., прямиком через Кавказ устремились в Россию.
Что же привело к уничтожению ассирийцев? Когда Амир Тимур в конце ХIV в. покорил Шому Шариф (Сирию), ему пришлось разрешать несторианский вопрос. Призвав патриарха Антиохийского, Тимурбек спросил, кто такие несториане и какое значение они имеют для христиан? Иерарх православия прямо выразил свою позицию и назвал несториан еретиками — «мушрик» (ошибающимися). По понятиям далекого от внутрихристианских дрязг правоверного мусульманина Тимура выходило, что к христианству (насоро) и даже самому Христу (Масихо), они не имеют отношения. Тогда Сахиб Киран решил обратить их в ислам, полагая, что если их вера половинчатая, то и результат будет значительный. Однако несториане продемонстрировали завидную силу духа, и воля их была несгибаема. Никто из них не позарился на посулы вельмож самаркандского повелителя.
В конечном счете все они были уничтожены за отказ принять ислам. Более того, Тимурбек приказал уничтожать их везде, где они есть.
Поэтому несториане уцелели только там, куда не ступала нога чагатайского воина из Мавераннахра. Теперь мы знаем, что уцелели только три небольшие группы несториан в труднодоступных горах Курдистана, а также в глубинке острова Кипр и еще где-то на юге полуострова Индостан, который называют Малабарским побережьем.
Несториане несли Благую весть в Персию, Сирию и Месопотамию, Среднюю Азию и Джунгарию, Монголию и Китай, дошли даже до Японии. Ко времени прихода Темуджина — Чингисхана в 1219 г., несторианскому патриарху в Самарканде подчинялось 25 митрополитов и 130 епископов, разноплеменные епархии которых были разбросаны на огромной территории.
В ХVI в. несториане вступили в унию с Римско-католической церковью, и новое образование стало называться Ассиро-халдейской церковью. Ныне она в основном распространена на территории Северного Ирака. Уже в ХIХ столетии среди ассиро-несториан Ирана и Турции очень активно действовали католические и протестантские миссионеры. Русская православная церковь присоединилась к практической миссиологии западных христиан только в самом конце ХIХ столетия, и ей удалось обратить в православие небольшую часть ассиро-несториан Ирана. Наконец, к православию присоединились все ассиро-несториане, переходившие границу Российской империи и селившиеся на территории Закавказья.
По данным И. Вартанова (Вартанов И. Ассирийцы-христиане в СССР, или Блудные дети ассирийской церкви Востока // АТРА. 1992. №3. С. 46–47), среди ассирийцев-беженцев, попавших в Россию после геноцида, было свыше 90% несториан и около 10% несторианских униат-халдеев. Ассирийцы-беженцы, прибывшие в Москву, были в основном несторианами. Однако несколько семей из племенной группы Гяварная были баптистами. Кроме того, протестантскими миссионерами было евангелизировано свыше десятка семей ассирийцев-Салмасная (выходцев из Салмаса к северу от города Урмия в Иране). Несторианские униаты, принадлежавшие к Ассиро-халдейской церкви, бывшие в основном представителями ассирийского племенного объединения ботан (Ботаная), осели преимущественно на территории Закавказья, в Азербайджане и Грузии.
Вместе с ассирийцами-несторианами из Турции в Россию прибыла и часть несторианского духовенства. Как правило, это были священники (Кяша) и диаконы (Шимяша) церквей в тех селах, откуда происходили беженцы. Но открыть несторианскую церковь не представлялось возможным, в Советской России ориентировались на воинствующий атеизм. Поэтому священники были вынуждены окормлять свою паству, совершая обряды либо частным образом на дому, либо в русских православных храмах по договоренности с местным духовенством. Лицам духовного звания приходилось совмещать свои функции с гражданскими профессиями, чтобы прокормить свою семью.
В конце 30-х гг. почти все ассиро-несторианское духовенство Москвы было уничтожено машиной репрессий. Последним патриархом старой гвардии ассирийских священников в нашей стране считается живший в селе Урмия Краснодарского края отец Аарон Осипов, который умер в 1956 г.
Он еще при жизни, в 50-х гг., несколько раз посещал Москву и с разрешения патриарха Алексия I совершил несколько богослужений для ассирийской паствы в одном из московских православных храмов. Самый последний из священников, поселившихся в столице, принадлежал к одной из групп племени Гяварная и жил в районе театра Советской Армии вплоть до 60-х гг., регулярно выполняя свои прежние функции. У ассирийцев-несториан, живших долгие века в тесном, зачастую враждебном мусульманском окружении, выработалась явно выраженная привязанность именно к христианству. По словам находившегося в составе русской армии в 1918 г. в иранском городе Урмия В. Шкловского (Шкловский В. Сентиментальное путешествие. М., 1990. С. 90), она зачастую принимала форму простого противопоставления себя окружающим мусульманам.
Под влиянием миссионерской пропаганды ассирийцы довольно легко принимали католицизм, протестантизм, православие, оставаясь тем самым все равно верными христианству. Поэтому, когда московские ассирийцы потеряли свое несторианское духовенство, они легко смогли восполнить его отсутствие, войдя в русские православные храмы, тем более что обрядовая сторона в обоих направлениях близка. С течением времени грань, отделяющая несторианство от православия, у большей части московских ассирийцев стерлась, и они стали считать себя православными, отстаивая точку зрения о том, что ассирийский народ всегда исповедовал именно православие, не подозревая о существовании несторианства. Небольшая же часть московских ассирийцев продолжает считать себя несторианами. Многие из них считают, что, будучи несторианами, здесь, в России, они вынуждены исповедовать православие.
Несторианское самосознание стало возрождаться по мере того, как возрастал их интерес к истории и культуре своего народа. По результатам этносоциологических опросов московских ассирийцев в сентябре 1992 и октябре 1993 гг., только 23,5% ассирийцев относит себя к несторианскому вероисповеданию, православными себя считают 66%. Остальные причисляют себя к католикам и протестантам — по 2,6%, есть и такие, которые не относят себя ни к какому вероисповеданию.
Как уже было сказано, по данным московской общины, ассирийцев в столице живет около 6 тысяч, хотя перепись 1989 г. зафиксировала всего 3196 человек.
Большая часть современных московских несториан относит себя к ассирийской церкви Востока чисто формально: «несторианство — национальная ассирийская религия, поэтому ассириец должен быть несторианином». Молитвенные собрания у несториан Москвы, ввиду отсутствия своего храма и своего духовенства, проводятся крайне редко, в основном во время приезда из-за рубежа иерархов ассирийской церкви Востока.
Во время таких приездов обычно договариваются с Московской патриархией и получают разрешение на проведение молебна в одном из православных храмов Москвы. Все московские несториане считают своим главой нынешнего патриарха ассирийской церкви Востока Мар-Дынха IV, резиденция которого в наши дни находится в Чикаго.
Ассирийцы всегда были сильно привязаны к христианству и отличались высокой религиозностью. Они считают обязательными такие обряды, как крещение ребенка, венчание молодых, отпевание покойных. Несториане соблюдали эти обряды даже в те годы, когда это преследовалось.
С обрядом крещения у ассирийцев связано довольно интересное явление «карывута», которое аналогично русскому кумовству. Карывэ (крестные) играют также важнейшую роль на свадьбах и похоронах у той семьи, с которой они связали себя духовным родством. Существуют целые династии карывэ, когда духовное родство между семьями длится уже много поколений.
Кроме того, каждая группа московских ассирийцев, которая представляла в прошлом население какого-либо села, отмечала свой праздник, к которому было приурочено рождение их церкви. В основном это дни памяти несторианских святых. Из наиболее значительных ассирийских праздников Москвы можно назвать Мар-Шалыта, отмечаемый ассирийцами-Дизная 1 октября. На Самотеке, где жили Дизная, располагалось одно из самых крупных поселений ассирийцев в Москве, которое занимало целый четырехэтажный дом, во дворе которого и происходило празднество. Другим большим ассирийским праздником можно назвать Март-Марьям (Святая Мария), отмечаемый 28 августа, который по времени и по значению аналогичен православному Успению Пресвятой Богородицы. Церковь Март-Марьям находилась в одной из деревень Джилвая.
Все группы племен Гяварная и Джилвая отмечают праздник Марезе, посвященный святому Мар-Зая, культ которого соответствовал культу Николая Чудотворца у православных. Этот праздник отмечается три раза в год: 12 января, 14 июля, 26 сентября. В ноябре отмечают Мар-Геваргис (Св. Георгий). У каждой родовой группы (кабила) имеются свои праздники:
Мар-Сава (Курисная — одна из групп ассирийцев Дизная) — 28 ноября;
Мар-Давид (Сакерная — выходцы из села Сакяра-Гявар между областями Гявар и Джилу) — 27 октября;
Мар-Авдышу (ассирийцы-Шапатная) — 26 сентября и др.
Ассирийцы отмечают общехристианские праздники Пасху (Айда Гора) и Рождество Христово (Айда Сура) по юлианскому календарю, как и русская православная церковь, тогда как ассирийская церковь Востока перешла на григорианский календарь. На праздники никого не приглашают, люди приходят сами. На престольный праздник деньги собирают накануне, в основном среди представителей группы, для которой этот праздник является престольным, а представители других групп жертвуют добровольно. Перед праздником соблюдается строгий недельный пост. Раньше просивший чего-либо у Бога перед праздником давал обет принести в жертву домашнее животное (чаще всего барана), которое приводил на праздник. Мясо жертвенного животного в сыром или отваренном виде (жарить его считается грехом) раздавали присутствующим. Начинается праздник с чтения почтенными старейшинами несторианских молитв. Праздник обычно длится два дня: первый день считается сбором, а второй собственно праздником.
Несторианское самосознание сохраняется теперь преимущественно среди просвещенной части ассирийской интеллигенции и молодежи, интересующейся историей и культурой своего народа.

БЛАГОВЕСТИЕ

Продолжая тему благовестия, хочется немного рассказать об орденах доминиканцев и францисканцев, которые были продолжателями дела несториан на признанных ныне мусульманскими территориях. Теперь мало кто вспомнит, что ордена доминиканцев и францисканцев появились для того, чтобы обратить мусульман и еретиков в веру путем убеждения, через обучение или благовестие. Вместо того чтобы захватить мусульман силой, как пытались сделать участники крестовых походов, монахи этих орденов решили использовать силу убеждения.
Выдающимися благовестниками были францисканцы, достойно продолжив земной подвиг несториан во имя Господа. Орден францисканцев был основан Франциском Ассизским (1182–1226), сыном богатого купца, имевшим поначалу большую тягу к развлечениям. Он обратился ко Христу во время болезни, оставил дом своего отца и посвятил себя нестяжательству и служению Господу. Объединившись с молодыми людьми схожих интересов, он выработал устав жизни. Этот устав требовал жить в бедности, целомудрии и послушании. Папа Иннокентий III в 1209 г. одобрил эту организацию.
Орден францисканцев стал настолько популярным, что в 1212 г. папа римский позволил 18-летней девушке Кларе организовать соответствующий францисканскому орден клариссинок для женщин. А в 1221 г. был основан орден терциариев (лат. tertius — «третий») для мирян, мужчин и женщин, которые жили по уставу францисканцев, но не могли оставить светскую жизнь из-за семьи или работы.
Слово «братство», связанное по происхождению с латинским словом «frater», было синонимом не только духовного родства, но и служения Римской церкви. Францисканцы всегда были в авангарде благовестия Римской церкви. В течение своей жизни Франциск проповедовал в Испании и Египте. Некоторые члены ордена отправились на Ближний Восток и даже достигли Дальнего Востока. Иоанн из монастыря в Монте-Корвино (1246–1328) еще до 1300 г. прибыл в Пекин. Он крестил шесть тысяч человек в одном только Пекине и к 1300 г. уже имел в своем приходе тридцать тысяч обращенных, но династия Мингов разрушила церковь в 1368 г.
Когда Испания и Франция открыли Новый Свет в западном полушарии, большую часть благовестнической работы там проделали францисканцы. Об их деятельности свидетельствуют руины францисканских миссий ХVIII в. на Королевской дороге в Калифорнии.
В орден входило много ученых, таких, как Роджер Бэкон, Бонавентура, Дунс Скот и Уильям Оккам. Бэкон стал пионером научного эксперимента, а взгляды Оккама на природу действительности оказали влияние на духовное развитие Лютера и подкрепили экспериментаторский подход к жизни в эпоху Ренессанса.
Если францисканцы были великими благовестниками, обращавшими людей личным примером и эмоциональным призывом, то доминиканцы были великими учеными, которые пытались отвратить людей от ересей путем логического убеждения. Призыв доминиканцев был обращен к разуму человека, а францисканцев — к его сердцу, поэтому они Благую весть несли успешно.
Выдающимся подвижником благовестия, не принадлежа ни к каким орденам, был Раймунд Луллий (1235–1315) — выходец из известного семейства с острова Минорка. Он перенял арабский язык и арабскую культуру от раба, которого купил специально для этой цели. Чтобы будущие благовестники в среде мусульман могли изучить арабский язык, литературу, культуру, он основал в 1276 г. школу в Миромире, на юго-востоке Испании. Раймунд Луллий написал несколько трудов по апологетической аргументации для обращения мусульман. Его земной путь закончился мученической кончиной в Северной Африке.

РОМАНТИК-СКИТАЛЕЦ

Теперь меня зовут фратер Фраганус1, а когда-то звали Тосиру Икака.
Мне 80 лет, но верные руки крепко держат пилу и заступ, я могу вдеть нить в игольное ушко. На мне туника и сандалии, но я не мерзну в октябрьский день — в четвертую годовщину смерти нашего брата и учителя Франциска2. Двадцать лет назад я встретил его, и моя жизнь вновь обрела смысл, хотя с тех пор я ни разу не взял в руки оружие. А сколько его побывало в моих руках прежде: самурайский меч и монгольский лук, ферганская сабля и русская секира, персидский ханджар3 и толедский арбалет… Смолоду я превосходно владел любым оружием, но гибель врагов меня никогда не радовала. Оттого я покинул родную землю сразу после смерти славного Тайра Сигэмори, полвека назад. Каждому было ясно, что нас ждет: вначале тирания обезумевшего Тайра Киемори, потом бессмысленные усобицы и, наконец, еще чья-нибудь тирания. Например, хитроумного карлика Минамото Ёритомо — его белое знамя уже покраснело от крови соотечественников. Я не хотел ни убивать, ни быть убитым и даже не мог уйти в монахи, ибо все монастыри Ямато вмешались в злосчастную войну Гэмпэй. Оставив родину, я тайно уплыл в Срединное государство. Но и там не было мира — ни на севере, в золотом царстве Цзинь, ни на юге, где удержались правители Сун. С детства мне легко давался любой язык и любая грамота. Но я не мог привыкнуть к засилью подлых чиновников, готовых предать любого героя, подчиниться любому тирану. Будь тогда еще жив славный Юэ Фэй — я, наверное, примкнул бы к нему и, вероятно, погиб бы вместе с ним, будучи его названым братом; а если бы еще правил гнусный Дигунай, я постарался бы убить его.
Но эпоха великих героев и великих тиранов закончилась, в Поднебесной остались одни ничтожества. Я не захотел жить среди них и уехал дальше — в Великую Степь. В Степи было много богатырей — таких же храбрых, упрямых и наивных, как на моей родине. Жадные до славы и власти, они ссорились по любому поводу, не понимая, к чему это приведет.
На моих глазах стали врагами два лучших воина племени тайджиутов — Джамуха и Тэмуджин4. Коварные старейшины обольстили простодушного Джамуху, а Тэмуджин не захотел стать простым дружинником-бахадуром5 своего побратима. Он сговорился с другими отчаянными удальцами Степи, и вспыхнула усобица. Джамуха победил, но не убил Тэмуджина. По обычаю врагов убивали, закидывая на могучие плечи и переламывая хребет. Победив, он не возгордился и не сделался тираном, а тот, побежденный, конечно, не утихомирился и лишь затаился до нового удобного случая, как хитрый лис.
Я не стал ждать новых распрей, а ускакал на запад — по Великому Шелковому Пути. Вскоре я заметил, что попал в иной мир — такой, где люди необычно преданы своим богам и совершают по их воле самые странные поступки — от сказочных подвигов до неслыханных злодейств.
Конечно, я смолоду хорошо знал монахов в оранжевой одежде, что почитают Будду — древнего мудреца, умирающего и воскресающего вновь.
Встречал я в Степи очень часто и людей абай, поклоняющихся распятому Богу Иса. Попадались мне и люди муслим, не признающие богов в человеческом обличье. Все они, однако, мирно жили рядом и если ссорились, то не из-за веры. Но в городах страны Хоразм я увидел других муслим — бешеных, готовых навязать свою веру каждому встречному или убить любого, кто не согласен с ними. Порою и мне приходилось притворяться верующим в невидимого Бога, бормотать молитвы, смысла которых я до сих пор не знаю, наравне с окружающими меня безумцами. Я повторял все их движения и действия, когда приходилось в пятничный полдень становиться вместе для преклонения колен и падения ниц, упираясь лбом в босые пятки впереди стоящего на коленях муслима. Сначала это общее помешательство удивляло меня даже больше, чем разница во внешности между мной и людьми вокруг меня: у них были огромные глаза, длинные носы и чудовищно заросшие лица. Но они совсем не обращали внимания на мою внешность, хотя я, наверное, казался им таким же уродом, как они мне!
Может быть, дело в том, что люди муслим считали меня новообращенным иноверцем. В первый раз я встретил среди вождей муслим человека, внушившего мне восхищение и доверие, в далекой западной стране Мисэр6.
Его звали Салахэ Дин. Этот воевода-эмир был похож на героя моей юности — Сигэмори. Увы, смерть похитила героя-сына у бешеного отца; не дано было долголетие и славному Салахэ. Мне посчастливилось быть с ним рядом.
Эмир отметил меня на торжественном соревновании гулямов7 Великой Степи, когда я показал совершенное искусство владения клинками, не зря ведь я считался лучшим фехтовальщиком Ямато. Десять лет я служил ему вместе с моими друзьями-нукерами8, гулямами-тюрками, и считал эти годы лучшими в моей жизни. Салахэ сделал меня начальником своей охраны, и не только за то, что я понимал речь всех приходящих ко двору правителя. У меня обнаружился еще один талант: я легко опознаю по речи, по шевелению губ и поведению людей, до безумия преданных своему Богу.
Именно такие люди асаси9 много раз пытались убить Салахэ, но безуспешно — тяжелые и узкие монгольские стилеты10, в качестве заколок торчащие в моей прическе, мгновенно перемещались в их шеи. Были у Салахэ и другие враги — франки. Я не сразу понял, как много разных племен называют этим словом муслим. Общее у франков одно: они почитают Бога Иса и готовы на все, чтобы овладеть той страной, где распяли их Бога.
К счастью, не все франки похожи на асаси: многие приплывают в страну муслим только для грабежа и чтобы до безумства напиться виноградного сакэ, а некоторые просто хотят посетить город Кудэс.
Этих последних муслим могли бы пускать в город за умеренную плату, если бы не было других франков. Салахэ старался перебить всех безумных франков, выгнать всех алчных — и, кажется, это ему удалось.
Я сам сражался с ними в пустыне-сахра возле соленого озера, а после боя перебирал пленных, убивая тех, в чьих глазах видел безумный огонь.
Салахэ доверял мне как никому; сотни раз нечеловеческая интуиция, верная моя рука и точный глазомер спасали его от неминуемой гибели. И если бы не важное задание в составе посольства в Хоразм, тайным наблюдателем которого я оказался, возможно, еще жил бы мой султан. Посол из бывших гулямов-тюрок оказался предателем, он стал на сторону Текеша, признав в нем соплеменника, и я убил его, после чего скрылся в Степи. Без дела не сидел, отправлял караванами молодых джигитов в ряды гулямов Салахэ.
Хоразмшахом стал Мухаммад, и я пришел в Ургэнж. Для принца Джелалэ Дина нужен был учитель. Я стал им, воспитав из него настоящего воина и мыслителя. В составе войск хоразми были мы в Бухаре и Герате, Газне и Багдаде. Когда же вернулись на древнюю землю Хоразм, узнали, что из далекого конца Степи движется новое племя числом несметным, «мули-малах»11.
Джелалэ был теперь немолодой наследный принц, закаленный боями воин и государственный муж. Он управлял страной, отец его не выходил из гарема.
Мой воспитанник попросил меня сопровождать лазутчиков Железного Малика12 — доблестного воина, управляющего чудесной страной Фаньхэна13.
Еще пребывая в Срединном государстве, я слышал и читал об этом крае.
Древние цзы14 называют эту землю До Вань15, а сами жители — Фаркан. Мудрый даос говорил мне, что в этой стране водятся кобылы, у которых на боках проступает вместо пота кровь, и только на таких небесных конях можно достичь города Самарэ Кан, где в саду царицы Сиванму16 зреют золотые персики бессмертия.
Мы отправились караваном в страну Чин-Мо-Чин, так называют в Мавераннахр Поднебесную. Везде приходилось мне быть лицедеем, выдавать себя за ханьского купца, а когда надо было, я показывал фокусы. Наконец возле Большой Пустыни мы оказались в стане войска, главной силой которого было давно знакомое мне племя тайджиутов. Верховным ханом у них был теперь Тэмуджин — коварный лис, предательски загубивший Джамуху. Мне удалось попасть в ханский шатер и поднести ему еще в Ургэнже заготовленные заранее дары. Он узнал меня, но поверил тому, что я стал купцом. Теперь от него я получил задание быть лазутчиком в стране Хоразм.
Нагрузив караван бесценным фарфором и фаянсом, а для упаковки ханьским шелком, я отправился на запад. В солнечном городе Хужэн17 правитель Малик Железный встретил меня как родного брата. Посовещавшись, решили вместе готовить оборону против войск тайджиутов. Мне всегда хотелось участвовать и помогать своим ратным умением в благородном деле защиты Отечества.
С этого времени страна эта стала моей второй родиной, везде я говорил, что родом из Фарг-Она. Мы с Маликом при помощи русов построили мощные речные боевые суда. Они были плоскодонные, снабженные хитрой системой для ныряльщиков, чтобы прямо из корабля уходить под воду. Сверху корабли были покрыты надежной кованой броней. Зная языческие предрассудки, я попросил плотников-русов на носу судна и корме выточить изображения драконов и чудовищ, которыми на праздниках Поднебесной пугают детей.
Посередине реки Сыр, на острове, мы построили крепость-пристань.
Чигэтэй — сын Тэмуджина осадил солнечный город войсками Олэк-нуйена.
Сорок дней горожане во главе с Маликом держали оборону, потом наши суда, расписанные как речные чудовища, выплыли навстречу тайджиутам; от испуга они все как один ускакали далеко от берега. Долго Железный Малик не давал сыну Тэмуджина спокойно уйти вглубь долины. Взбешенные пришельцы, согнав семьдесят тысяч сартов и тоджэк, заставили их перенести камни горы Кэт18, чтобы забросать реку до острова с нашей крепостью. Вниз по реке они протянули толстую цепь по всей ширине воды, чтобы наши «драконы» не могли пройти. Все возможности воевать с захватчиками здесь были исчерпаны, мудрый Малик решил идти с флотилией на помощь другу Джелалэ.
Когда звезда Канопус ярко засветила над нами, флотилия из четырнадцати судов покинула нашу крепость и поплыла вниз по многоводной светлой и широкой реке Сыр. Возле Бинакета цепь, протянутая поперек реки, преградила нам путь; на берегу скакали тайджиуты, но показалась могучая рука великана Малика, боевой топор перерубил поганую цепь, и наши драконы поплыли дальше в гостеприимную страну Хоразм. Джелалэ с Маликом воевали против врагов всеми возможными силами, но тех было гораздо больше. Как лев сражался Железный Малик в последнем решающем бою против Джучи, не знаю, что с ним было потом, — я спасал раненого Джелалэ, переодевшись в кожаные штаны и панцирь бахадура. Мы нашли приют на мазаре недавно погибшего Шейха Кубрэ19. Джелалэ поправлялся быстро, мне помогали суфии, и я его вылечил за неделю. Переодевшись паломниками-муслим, мы добрались до страны Хуросэн.
Здесь Джелалэ дал мне задание на много лет — я должен был везде по пути следования в страну Магрэб20 через Мисэр возвещать о зле тайджиутов.
Сам отважный султан Хоразма отправился на восток просить друзей о помощи.
Я все эти годы выполнял поручение моего воспитанника, а он до конца своих дней воевал против тайджиутов, которые нанесли ему в стране Фарс сокрушительное поражение. Жил он в горах Курдистана, и его предали псы продажные. Я потом пришел туда, и все они получили вознаграждение от моих рук, не знающих промаха. Вся эта земля напоминала мне горькую участь моих друзей, и я вернулся в Мисэр, куда, надеюсь, не дойдут тайджиуты.
Недавно я узнал, что самый умный вождь франков — Федериго21 — договорился с нынешним султаном страны Мисэр о допуске мирных паломников в начальный город Вселенной Кудэс22. Может быть, умные франки и муслим сумеют помириться?!
Мне трудно поверить в это теперь, когда я узнал, как мало порядка во всех делах франков. Их главный жрец23 разрешил одним франкам убивать других только за то, что они по-разному думают о Боге Иса.
Чем этот жрец лучше тех, которые когда-то мучили самого Иса?
И как долго этот жрец не хотел понять учение нашего брата Франциска, которое поразило меня в сердце сразу, как только я увидел его огромные ясные глаза, услышал тихую речь!
Проникновенно и задушевно, еле слышно звучала молитва Франциска:
Приобщи меня, Господи, к воле Твоей, к любви Твоей, к миру Твоему!
Даруй мне заронить любовь в сердца злобствующих, принести благость прощения ненавидящим, утвердить согласие враждующих!
Даруй мне освятить истиной заблудившихся, озарить светом разума Твоего пребывающих во тьме.
Даруй мне возродить надежду отчаявшихся, укрепить верою сомневающихся, одарить радостию скорбящих…
Соделай меня Господи, соделай не ищущим утешения для себя, но жаждущим его дать другим.
Соделай меня Господи, соделай не вразумляющим в гордыне моей, но вразумляемым в смирении духа, не любимым, но любящим!
Ибо, отдавая, мы получаем, забывая о себе, себя находим, прощая другим, обретаем себе прощение.
Умирая, воскресаем к жизни вечной!
Приобщи меня, Господи, к воле Твоей, к любви Твоей, к миру Твоему…
Когда первое потрясение прошло, я удивился: что нового сказал мне Франциск? Почти все это я слышал в детстве от монахов в оранжевом платье; древний учитель Будда говорил, видимо, то же самое, что Франциск.
Но оказывается, одно дело — слышать пересказ истины из уст заурядного человека, и совсем другое — услышать истину в момент ее рождения!
Франциск был отцом истины. Он не только любил всех людей, всех животных и все растения — он понимал их всех, и они понимали его!
Не было случая, чтобы зверь укусил руку Франциска, гладившую его, чтобы посаженное Франциском дерево не прижилось. Я думаю иногда: сумел бы Франциск излечить безумного асаси или франка с алым крестом?
Видимо, смог бы — если бы эти несчастные безумцы были хоть ненадолго лишены общения с подобными себе, а Франциска слышали бы ежедневно…
Увы, не всем выпало такое счастье. По возрасту Франциск мог быть моим сыном, но он стал вторым отцом моего разума и умер у меня на руках, не прожив и полвека. Теперь мы должны нести его истину всем блуждающим во тьме. За последние годы я посетил много разных стран, выучил еще десяток языков. Везде я проповедую любовь к природе — родному дому каждого человека и к человеку — высшему проявлению Божественной гармонии на земле. Разные люди слушают меня: пахари и скотоводы, воины и купцы, жрецы и правители, нищие и поэты.
Мне особенно запомнился брат Шота24 — воин и поэт из горной страны Картвели, отделяющей Степь от страны муслим. Я встретил его в священном городе Кудэс; он, как и я, говорил на многих языках и испытал много бедствий. Когда-то он был другом и опорой замечательной женщины — царицы Тамары; Шота слагал о ней стихи, и пахари распевали их в поле, как песни, а воины шли в бой с этими песнями. Потом Тамара умерла, а в страну Картвели ворвались воины Тэмуджина, которого я знал еще юношей в другом конце Степи. Изгнанник Шота стал монахом, но он пережил Тэмуджина.
А его стихи переживут, наверное, память о кровавых подвигах Тэмуджина.
«Лишь познавшего страданье осеняет вдохновенье» — эти слова Шота я запомнил, поначалу не поняв их.
Только смерть брата Франциска открыла мне истинный смысл слов Шота — и на склоне лет меня, кажется, осенило вдохновение.
Мой долгий путь от Восточного моря до Западного оказался лишь подготовкой к встрече с братом Франциском, чтобы я смог понять его учение умом и сердцем. Теперь я вспомнил и другие слова Шота: «Что хранишь ты, то пропало; что ты отдал, то твое!»
Брат Франциск умер, отдав своим младшим братьям все, что мог.
Я пока отдал не все, что имею и могу. Пора отдавать последнее: нести слово и истину брата Франциска в Великую Степь и дальше — на мою далекую родину, где восходит солнце.
2000 — год Рождества Христова
Май Москва

ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Фраганус — ферганец.
2 Франциск — Франциск Ассизский.
3 Ханджар — кинжал из дамасской стали.
4 Темуджин — Чингисхан.
5 Бахадур — витязь.
6 Мисэр — Египет.
7 Гулямы — тюркские наемники.
8 Нукер — телохранитель.
9 Асаси — мусульманские наемные убийцы.
10 Стилеты — специальные клинки для метания.
11 «Мули-малах» — «тьма-тьмущая».
12 Железный Малик — Темур Малик.
13 Фаньхэна — Фергана в хрониках империи Тан.
14 Цзы — иероглифы.
15 До Вань — древнекитайское название Ферганы.
16 Сиванму — легендарная царица Самарканда.
17 Хужэн — Хаджент.
18 Гора Кэт — теперь гора Монголов.
19 Шейх Кубрэ — лидер вселенского суфизма Наджмиддин Кубро.
20 Магрэб — Марокко.
21 Федериго — Фридрих II.
22 Кудэс — Иерусалим.
23 Главный жрец — папа Римский.
24 Шота — Шота Руставели.

БИБЛИОГРАФИЯ:
1. Новая Женевская учебная Библия. Hanssler-Verlag. 1998.
2. Население земного шара: Справочник по странам/Отв. ред. С. И. Брук. М., 1965.
3. Брагинский И. Из истории таджикской народной поэзии. Сталинабад, 1950.
4. Оранский И. Введение в иранскую филологию. Сталинабад, 1955.
5. История вселенских соборов. М., 1991.
6. Михайлов С. С. Ассирийцы-несториане в Москве//Сб. очерков «Москва: народы и религии». М., 1997.
7. Смирнов С. Г. Задачник по истории средних веков. М., 1995.
8. По следам древних культур. От Волги до Тихого океана. М., 1954.
9. Глазами этнографов//Сборник. М., 1982.
10. Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984.
11. Кузеев Р. Г. Роль исторической стратификации родоплеменных названий в изучении этногенеза тюркских народов Восточной Европы, Казахстана и Средней Азии. М., 1973.
12. Итс Р. Ф. Века и поколения. Л., 1986.

на Главную страницу

на Предыдущую страницу

Статьи и Публикации

Отклики

Сайт управляется системой uCoz